-Прежде я никогда не оставляла в живых тех, кто казался мне угрозой, а если и оставляла, то только если у меня были на него планы, - в глазах появилась жёсткость. - Хотя бывало, что и откровенничала. С теми, кто после уже не мог ничего рассказать. И в предназначение я верю. Нас так учили. Хотя я готова проклясть это учение и отправить всё в пасть к Шаи-Хулуд.
Теперь было уже некуда отступать. Она сделала тот, последний шаг, после которого уже не сможет вернуться на песчаный Арракис и вступить под своды Школы. Вот только где достать меланжу? Об этом она подумает потом.

Девушка стояла и смотрела на него. На душе было странно - и пусто.
Зачем она так заговорила? Зачем она отвергла свой путь асассина? Она не знала.
Зачем ты это сказала? Ты должна была молчать!
Заткнись! Я сказала то, что должна была сказать!
Ты не должна была это говорить! Ты должна была молчать! Не тяни! Пока...
Нет!
Пальцы вынули из потайного кармана древний крис. Некоторое время девушка смотрела на него в свете зарождающегося утра, а затем убрала обратно. Она обещала. Она этого не сделает.
Сколько она стояла? Она не знала. Она привыкла не чувствовать времени - ещё одно воздействие меланжи. Начинало светать. Пора в путь. Неизвестно, сколько они ещё будут плутать по этому лесу.
Асассин подошла к товарищу и, не прикасаясь - отчего-то ей казалось, что если она сделает это, случится нечто, с чем она не сможет совладать - окликнула его гипнотическим Голосом:
-В путь!

Видя столь неожиданную реакцию Хагена, девушка вздрогнула. На него так странно действет Голос? Или... Или он на него совсем не действует? Никогда она не слышала о таком. Впрочем, может их учат сопротивлению Голосу?
Это... Это было слишком необычно. Возможно, даже слишком. Прежде она бы прирезала за подобное отношение, но что-то в ней изменилось. Она не хотела убивать. Кого угодно, но не его.
-Да. Это я, - ответила она тупо.
Что произошло дальше, она не могла понять, она даже представить себе это не могла. Такому её не учили, она вообще не знала, что такое возможно. Аккуратно взявшись за кончик его меча, она отвела его в сторону и прижалась к оторопевшему от этого мужчине. Это не было так, как недавно со статуей - это было уже иначе.

Странно, но она ожидала от него именно такой реакции. А какой же ещё? Неужели она думала, что будет что-то иное?
-Простите, я не знаю, что на меня нашло, - ей стало не по себе - что он мог о ней подумать?
Она смотрела в его лицо, боясь увидеть там презрение или ненависть, но не видела ни того, ни другого. И от этого испытала огромное облегчение. Так даже лучше.
-Вы меня простите? - чёрные глаза не отрывались от серых, ожидая ответа.

-Нет. Нас учат, что сон - лишнее. И меланжа помогает выжить, - девушка села на землю в медитационную позу и закрыла глаза, продолжая держать все чувства напряжёнными.
Не расслабляться. Даже если чувствуется его присутсвие, того, кто не ударит в спину. И с кем она так недостойно себя повела.
Закончив утреннюю медитацию, асассин встала и положила в рот щепотку Пряности.
-Не хотите попробовать? - предложила она.

Девушка пожала плечами, показывая своим видом - как хотите, мне больше достанется - и принялась подогревать на углях тухнущего костра остатки беличьего шашлыка, стараясь не обращать внимания на то, чем занимается её товарищ, попутно пытаясь разобраться в себе, благо после медитации мысли пришли в порядок.
Доигралась.
Пусть!
Плохо кончишь.
Я знаю.
Шашлык горит.
Едва не спалив остатки ужина, но тем не менее успев вовремя выдернуть его из раскалённых углей, девушка сказала:
-Завтрак готов.

Покончив с завтраком и закусив, как обычно, меланжей, асассин ответила на вопрос:
-Можно и сейчас, тем более что солнце уже высоко.
Пить она не стала.
Затоптав костёр - это не пустыня, лес может вспыхнуть, как трут, в мгновение ока - она на всякий случай проверила в одном из потайных карманов Гом Джаббар - отчего-то было чувство, что он в скором времени может понадобиться и сказала:
-Ну что, тронулись?

-----> Поляна Флокс