"Проклятие Серого". Часть вторая.

Порой проклятие спасает тебя и твой рассудок…
Чтобы ты вновь радовался жизни…

Шаг. Еще шаг. Снова шаг. Ну, в общем, целая куча целая куча таких шагов по ночному лесу в тишине и покое. Вот скоро кончится сия благостная тишина, и вновь болтовня, шум, гам… Эх-х-х…
Я вышел на поляну в лесу. Там горел костер, вокруг которого расположились разные люди. Впрочем, нет, я знаю, что это не люди, это – оборотни. И где-то среди них – моя цель. Пора уже с этим заканчивать. Надоело уже…
– Кто ты? – не дали мне додумать.
Во-о-от, только появляются в моей пустой голове, где даже ветер – редкий гость, умные мысли, как их бесцеремонно прерывают. Но оборотней надо уважать. Я учтиво поклонился и ответил тому, кто задал мне сей «оригинальный» вопрос.
– Меня зовут Серый.
– Серый? Это больше похоже на прозвище, назови свое настоящее имя, чужак.
– Это мое единственное имя, братья.
Последняя фраза произвела фурор среди оборотней. Они заерзали, заоглядывались друг на друга, сверлили меня взглядами. Кто-то шепнул:
– Одиночка!
«Одиночка»? Что-то де меня не доходит смысл происходящего. Ну да, один я к ним приперся, но, кажется, это слово имеет здесь несколько иное значение. Видя мое замешательство, один из оборотней, отмеченный знаком вожака, пояснил:
– Ты – оборотень, но не принадлежишь ни к одной из наших стай?
– Да, - последовал мой короткий ответ.
Все с вами понятно, братцы. И сестры – женщин здесь тоже было предостаточно. Кровь оборотней придавала им особый шарм и очарование. Я, будучи весьма и весьма привлекательным, удостоился нескольких заинтересованных взглядов. В этот момент заговорил тот, кто первым поприветствовал меня:
– Судьбы привела тебя сюда, дабы ты присоединился к одной из наших стай. Так выбери же тех, с кем ты будешь делить кров и пищу. Стая Воздуха, Стая Земли, Стая Огня или Стая Воды!
У-у-у… Сколько пафоса… А ведь у меня была надежда, что оборотни хоть чем-то отличаются от обычных людей. Жаль, очень жаль… Впрочем, о чем жалеть? Я здесь надолго не задержусь, сделаю дело и умотаю подальше. Ну что ж… Что бы выбрать?
– Пожалуй, я выберу Землю.
Некоторые дамочки искренне огорчились. Зато другие, наоборот, оживились. Охотницы, блин! Хотя… Я поймал несколько радостных взглядов и улыбнулся их очаровательным обладательницам.
Предлагавший мне выбор немного скис, а вот пояснявший мне, непутевому болвану, кто такие Одиночки, довольно залыбился, встал, подошел ко мне и протянул руку.
– Добро пожаловать в Стаю Земли, Серый. Я вожак этой стаи. Зови меня Блейк.
– Очень приятно, - я пожал руку своему вожаку.
Тьфу! Не люблю разных там старейшин и прочих вождей народа. Не привык никому подчиняться, а тут… придется… Тем временем я вместе с Блейком сел к представителям Стаи Земли. Мой взгляд наткнулся на некую рыжеволосую девушку, рядом с которой сел вожак. Хм… А она прямо красавица! И она – ай-ай-ай! – даже не посмотрела в мою сторону. Надо будет при случае исправить сие досадное упущение…
Похоже, я попал на совет стай. Или что-то вроде того. Они решали какие-то дела и вопросы, а я откровенно скучал, ожидая, когда вся эта тягомотина кончится. Рано расслабился, дурак! Тебе еще надо найти свою цель, устранить ее и убежать от кучи разъяренных волкодлаков! А это ох как непросто!
Рыжеволосая девушка тем временем со скучающим временем осматривала присутствующих. Вопросительно посмотрела на вожаков. Кажется, в ее очаровательной головке созрела новая мысль. Она поднялась с бревна.
– Руф, ты куда?
– Я? Отсюда подальше! – крикнула она так, чтобы точно все услышали.
– Милочка, за такие слова можно поплатиться жизнью, - раздался женский голос.
– Запомни, я всегда умираю последней.
Рыжеволосая выдала оскал, заменивший ей улыбку. Ее взгляд упал на меня, на миг наши глаза встретились. Спустя долю секунды, она отвернулась, буркнув что-то вроде: «Еще один оборотень, дар которого пропадет бесследно», превратилась в белую волчицу и кинулась прочь от костра. Да, какие-то у них напряженные отношения… Все-таки вместе в одной лодке, против людей.
Оборотни проводили ее не очень довольными взглядами. Мне кажется, или девушка действительно зарвалась? И это показывает, как опасно не уважать мнение большинства. Хотя, как говорится, чья бы корова мычала… Но речь сейчас не обо мне! Как нехорошо не уважать вожаков и их, каюсь, весьма скучные дела. А ведь для пользы стаи…
Но волчица убежала и все вновь принялись обсуждать всякую… белиберду. Ужас… Надо было прийти чуточку попозже… Впрочем, зря я тут принимаю вид мученика – через полчаса мучение кончилось. Все начали расходиться… Оп-па! А мне что делать? Вряд ли вожак будет столь добр, что пригласит меня к себе докоротать остаток ночи. Тем более, что я все равно вежливо откажусь. А, ладно, скоро утро, перебьюсь без сна, только надо будет чем-нибудь себя занять, потому что спать все равно хочется.
Я встал, расправил затекшие от долгого сиденья ноги. Привык делать дело быстро, привык двигаться… И страдать… Молча. Но сидеть и подолгу обсуждать что-то… Ну не мое это, не мое! И все тут! Ладно, закрыли тему.
Мдя… Не думал, что в такой глуши волкодлаки так хорошо развиты. В интеллектуальном плане. Вот заведу себе здесь хорошего знакомого… и буду изучать психологию тупиковой ветви человечества… Да-да, я знаю – я и сам такой! И вот не стыжусь этого!.. Ладно, будем мечтать дальше. Напишу книгу по психологии оборотней. Особенно о женщинах-оборотнях. Они показались мне… очень… привлекательными… весьма… Например, во-он та блондинка очень даже ничего… Или та брюнетка… Тьфу! «Брюнетка» повернулась ко мне лицом и оказалась брюнетом. А вот его глаза и походка вызывают у меня смутные опасения. Пока смутные. Похоже, среди оборотней тоже есть… Ой, мама. Брюнет пошел ко мне.
Я в панике. Делаю вид, что не замечаю приветливой (жуть!) улыбки брюнета, разворачиваюсь к нему спиной и быстрым шагом ухожу. Но не тут-то было.
– Эй, новичок!
Нервно икаю. Надо проявить уважение (Какое, во тьму, уважение?! Будь моя воля, я бы драпал отсюда со всех ног!) и я проявляю – оборачиваюсь.
– Да?
Он окинул меня оценивающим взглядом. Сказать, что я в панике – значит, не сказать ничего. И чего он ко мне прилип?! И так неплохо жилось! Без всяких… кхм… ну, кто догадливый, поймет.
– Давай знакомиться. Сенар.
– Очень приятно, - бессовестно вру, - Серый.
Тьма и тысяча демонов! Что делать? Но меня спасли.
– Э-э-э… Сенар, ну что ты к парню прицепился?
Я обернулся на явно женский (счастье!) голос и увидел ту самую рыжеволосую особу. Только вот на сей раз она (мать моя!) была одета в… платье. Мдя… Похоже, Сенар задавался тем же вопросом, что и я, только он не стал тактично молчать. В отличие от меня – такого скромного и доброго.
– А что ты в платье-то? – надо сказать, его голос звучал довольно озадаченно.
– Ха! Ты же меня знаешь! – весело ответила девушка.
И тут же в голову молотом ударили чужие мысли. Не зашипел ваш покорный слуга только потому что не хотел привлекать столь ненужное мне внимание Сенара.
«Серый, это я, не пугайся. Я могу отвлечь его на время, иначе ты не вырвешься из его когтистых лап»
«Понял, спасибо» -  я нашел в себе силы ответить и по-быстрому ретировался в лес.
Пронесло! Я радостно бежал сам не знаю куда. Слава богам, вырвался! В итоге не заметил древесный корень, запнулся и пропахал носом землю. Тьма и тысяча демонов! Но я все равно счастлив. А это весьма редкое для меня душевное состояние. А так как отбежал я не очень далеко, а слух у меня хороший…
– Сенар, тебя Фири ждет…
И звук поцелуя. Так, я ошибся, что ли? Что у него все-таки с ориентацией?
– Сенар, не наглей! А то расскажу, что ты мальчиками увлекаешься!
Видимо, оборотень успокоился, по крайней мере, уходил с поляны лишь один человек. А девушка, кажется, легла на землю и смотрит на звездное небо. Так, а почему я все-то нюхаю носом землю? Непорядок… Переворачиваюсь на спину и тоже впериваюсь взглядом в землю. Этот Сенар – действительно гомосексуалист. Мои опасения оказались совсем не бесплодными.
Ай! А она не могла найти другой способ, чтобы что-то сказать? Теперь не Руф, а мне, мне расплачиваться за этот «разговор» мигренью! Впрочем, вскоре раздражение (видимо, нервное) сменилось благодарностью. Вспомнил угрозу девушки. И заржал. Да, запоздалая у меня реакция… Зато потом хохочу до слез. А уж когда закололо в боку, пришлось, задыхаясь от смеха, встать и потащиться дальше в лес.
Вой. Это Руф, точно знаю. Я поморщился, как от зубной боли и прибавил шагу, дабы побыстрее уйти. Что поделаешь, вот такая у меня нелюбовь к себе подобным. И к людям тоже. Я вообще не питаю любви к разного рода разумным сущетвам.
Тьма! Еще один корень. На этот раз я, конечно, не хлопнулся на землю. Прогресс. Зато отбил ногу. Чужой лес… Другой, не родной. Надо что-то сделать, чтобы он меня принял…
А все-таки было бы неплохо написать книгу…

Продрых я на земляничной полянке. За отсутствием земляники по причине начала зимы, появилась мысль: «А чем бы позавтракать?» Десять минут перерывания сумки тоже ни к чему не привели. Кроме ма-а-аленького кусочка вяленого мяса.
– Мдя…
Не густо, конечно, но выбирать не приходится. Через секунду кусочек исчез в моем недовольно бурчащем желудке. Правда, это не очень помогло, бурчание только стало еще громче. Ничего, перетерпим, не смертельно. Так, а где-то у меня была трубочка… и гашиш. Ага! Из моей сумки явился бумажный пакетик с сушеной травкой и трубочка. Травку в трубку, запалить… И раз уж меня не берет эта гадость, то просто сидеть, курить и вдыхать пары. Может на этот раз подействует?
Докатился… Когда-то великий и ужасный Серый был за здоровый образ жизни. А теперь вот сидит и курит гашиш. Даже противно. Хотя… эта дрянь все равно на меня не действует. То ли побочный эффект, то ли дар проклятья. Наркотики и выпивка не берут. Хоть сколько я пей и кури – не будет абсолютно ни-че-го. И не знаю – злиться или радоваться? Будем чередовать, значит.
А я… сижу… Сижу… Курю… Вы не пугайтесь, это я так… дурью маюсь. Ибо заняться мне все равно нечем и поболтать не с кем. Маюсь дурью… Кто-нибудь, поговорите со мной! Вы же не хотите, чтобы такой красавчик, как я трагически погиб от скуки? Не хотите, я уверен. Вот и я не хочу.
Вдруг на поляне появилась белая волчица. Пробежала пару метров и остановилась. Превратилась в девушку. Это оказалась Руф. Она что-то искала и на меня не обратила ни малейшего внимания. Это не могло меня не расстроить и мне пришлось подать голос.
– Миледи, конопля уже засохла, но я могу предложить Вам отличный гашиш!
Вот такой я идиот. Ну не про погоду же говорить? И пришлось ляпнуть такую дурость о наркоте. Девушка резко обернулась ко мне. Над чем же она так задумалась? Сейчас либо разговорим и все узнаем, либо просто поболтаем и я развеюсь.
– Как же Вас все-таки зовут, Серый?
– Так и зовут – Серый. А Вы – Руфина?
– Откуда Вы знаете мое имя?
– Слышал на собрании. Очень рад знакомству с Вами.
Девушка фыркнула. По-моему, я ей не очень понравился. Ничего, это – дело поправимое. Я наклонился к промерзшей земле и театральным жестом провел над ней рукой. За пару секунд на этом месте выросла шикарная красная роза. Умею, когда захочу. Я осторожно срезал ее кинжалом и галантно протянул Руфине, стараясь удержать улыбку.
– Примите ее в знак нашего с Вами знакомства и дружбы.
Девушка была приятно удивлена. Она не могла не принять такой подарок (это я себе льщу). Протянула руку… за которую была схвачена мной. В ее глазах мигнуло удивление. Я, как порядочная сволочь, притянул ее к себе и поцеловал в губы. Отлично! Через пару секунд, пока она не очнулась и не врезала мне, отпустил и сделал пару шагов назад, уже не скрывая дразнящую улыбку. Хорошо начался день!
Она смотрела на меня широко распахнутыми глазами, в которых высшая степень удивления очень быстро сменилась на пока что легкую ненависть (это я тоже себе льщу, если кто не понял). В это же время она явно о чем-то лихорадочно думала. Надеюсь, не о том, как дать мне в глаз. Хотя, эту задумку еще надо уметь воплотить в жизнь. А у нее это точно не получится. Вопреки моим ожиданиям, ответила она не криком, а холодно-спокойным голосом.
– Как мне это понимать?
– Как хотите, миледи. И не говорите, что Вам не понравилось, – я позволил себе еще одну маленькую дерзость.
За которую снова не был наказан рукоприкладством. Точнее, ногтеприкладством. Даже странно…
– Зачем ты это сделал?
Ммм, это когда я окончательно потерял слух или память? Что-то не припомню, когда мы перешли на «ты». Или это было не обоюдное решение? Ага, односторонний разрыв официальных отношений и переход на неофициальный стиль в разговоре. Мило, очень мило… Я даже тронут… Аж прослежусь сейчас…
– Я беру от жизни то, что захочу, и никто мне не указ. К тому же… - я выдержал театральную паузу, - я большой ценитель красоты. Подчеркиваю – женской. Бедные невинные жертвы моего внимания… И бедный несчастный я, вытерпевший столько пощечин… - последнее было выцеплено мною из воспоминаний и сказано с явной иронией.
Я шлепнулся обратно на камень, размышляя, как же дальше пойдет наш разговор. Зато реакция Руфины… Вот это – норов.
– Бедный ты? – похоже, она начала злиться, – Я искренне жалею их, не тебя. Я помню их страх. Скольких невинных людей я убила…
Это вызвало у меня дикий хохот. Бедняжка, как же ты?.. Сколько же ты пережила, страдалица разнесчастная?.. На камне я попросту не удержался, грохнулся и продолжил ржать на земле в лежачем положении. Во картинка! Только представьте – сидел, сидел себе парень, спокойно, молча, не проявляя признаков буйства и вдруг – раз! – и начинает хохотать. Бедненькая деточка!..
Окончился приступ благодаря тому самому камню. Хрясь! Бл… Короче, как же мне больно! Вы когда-нибудь бились башкой о камень со всей дури? Нет? Значит, и не поймете меня в этой ситуации! Встреча моей головы с камнем была ознаменована кучей нецензурных выражений, произнесенных мной вслух. Впрочем, их могло быть и больше, если бы я не вспомнил, что нахожусь в присутствии дамы. Поток «интересных» словечек мгновенно прекратился и я, опершись рукой об этот долбаный камень, сел. Осторожно прикоснулся рукой к макушке. На ней, как и следовало ожидать, была моя кровь. На камне, кстати, тоже несколько красных пятен.
– Ну что, посмеялся? – с иронией в голосе спросила Руфина, все это время наблюдавшая за мной.
– Да… - мой голос сейчас больше всего напоминал шипение.
Я поднял глаза на девушку. В ее глазах проскользнуло что-то вроде жалости. О, вот это отлично! Я, чуть-чуть пошатываясь, сел на камушек.
– Ты не могла бы мне помочь?
– Да? – она сделала несколько шагов по направлению ко мне.
– Там, в сумке темно-зеленая баночка. У меня руки малость дрожат, не могла бы ты… ну ты поняла.
Руфина кивнула, подняла мою сумку и принялась энергично в ней рыться. Я тем временем, прикрыв глаза, еще раз осторожно коснулся макушки. Угораздило же… Дурак ты, Серый… А еще ловким себя называл… А Руф, хихикнув, вдруг задала вопрос:
– А как же регенерация?
– Да пошла она… во тьму!
С регенерацией у меня последнее время творилось демон знает что. Ничего само собой не получалось вылечить. Абсолютно. Свинство какое-то. Прямо не знаю, что и делать. Точнее нет, знаю, но на одной мази далеко не ускачешь. Девушка хмыкнула. Она как раз нашла ту самую нужную мне баночку, отвинтила крышку, сунула в пахучую мазь тонкие пальцы и принялась старательно намазюкивать мне макушку. Хорошо хоть язык от усердия не высунула. Ладно, это я так… Старческое брюзжание… А на самом деле я сидел и, зажмурив глаза, тихо млел. Вот только длилось это недолго…
Из кустов пробкой вылетел… Блейк, сверлящий меня ненавистным взглядом. Кажется, я знаю, в чем тут дело. Вожак боится, что я уведу его подружку. Да вы что, дяденька? Чтобы я, такой послушный и правильный, и увел у кого-то девушку? Вы меня с кем-то путаете! Я ведь такой… ох, какой я нехороший! Аж мурашки бегут от гордости! Правильно делаешь, что боишься меня. Меня надо бояться… Что-то меня уже по кругу понесло…
О-о-о… Кажется, Блейк жаждет моей крови… А интересно, сколько он успел увидеть, раз такой… недружелюбный. Скорее всего, видел и поцелуй. Я постарался удержать улыбку и сделать вид, что мне очень-очень стыдно за содеянное мной. С собственным вожаком ссориться нельзя. По крайней мере, какое-то время.
Пришлось встать. Руфина сунула мне в руку банку и подбежала к Блейку. Что-то зашептала ему на ухо. На сей раз любопытство не пожелало просыпаться, дабы заставить меня «навострить уши». Ну и ладно. Подумаешь…
Кажется, оборотню расхотелось драться. Или он решил отложить разборки на потом. По крайней мере, я был забыт и брошен, а Руфина и Блейк… У-у-у… Ребята, а вас не смущает, что тут нахожусь я? Вот… блин… ну вы даете! На виду у всех… ну, хотя бы, просто целуются. И на том, как говорится, спасибо. Впрочем, через пару секунд оборотни отлипли друг от друга и, не глядя на меня, ушли… куда-то. Скорее всего, домой. Ну и ладно. Где там была моя трубочка?..
Меня последнее время одолевают мысли о странности и похожести последних заказов. Уже четыре раза подряд моими жертвами были рыжеволосые девушки примерно одного возраста. Странно, не находите? Да и заказчики какие-то… окутанные тайной. Ох, не нравится мне это! То же самое чутье, которое пыталось предупредить меня об опасности Того заказа. И я, как и в прошлый раз, гонюсь за гонораром. Жадничаю, одним словом. Хотя денег у меня достаточно. И все время чего-то не хватает, все время я лезу на рожон… Ради чего? Ради денег. А что есть деньги? Метал, не имеющий в себе никакой духовной ценности. Даже глядеть на них уже тошно. Но мы вновь и вновь теряем здоровье и нервы, зарабатывая это проклятье всех разумных существ. Но вернемся к заказам. Почему, почему у них один и тот же конец? Красивая рыжеволосая девушка смотрит на меня каким-то детским обиженным взглядом. Зажимая кровоточащую рану. И после каждого убийства еще целый день ощущение какой-то мерзости. Как будто я по уши был… не то что в фекалиях, а среди копошащихся полураздавленных насекомых. Противно чуть ли не до рвоты. Что делать? Почему для выполнения какой-то работы используюсь я один? Почему не нанимают разных убийц? Та же история, что и с ментальным щитом мага, через который мог пробиться лишь я? Фигня какая-то получается… Нет, ну почему во всякой дряни купают именно меня?!..

Руфина пришла к вечеру, чтобы… извиниться?
– Прости за произошедшее. Блейк и я… Мы любим друг друга и хотим пожениться…
На душе стало гадко. Вот не знаю, почему, но это так. Любят… Меня лишили этого… Я сам лишил себя счастья и душевного покоя…
– Я ни в чем не виню вас. Винить надо меня. И… желаю вам счастья… – выдавил я из себя. С трудом.
В груди нарастало что-то жуткое. И с шипами, безжалостно ранящими душу. Пришлось сползти с камня и лечь на землю. Прижаться к ней спиной, почувствовать тепло. Глаза защипало. Что это еще за?!.. Глаза я тоже закрыл. Тряпка, ты успокой себя! Девушка рядом! А ты при ней… Идиот… Было недостаточно темно для того, чтобы не заметить, как мне в ухо скатилась одинокая слеза. Придурок! Совсем раскис! Ну ты же убийца! Какие слезы могут быть у такого, как ты?!
Несмотря ни на что, я все еще слышал, что происходит рядом со мной. Руфина села рядом со мной, какое-то время не решаясь заговорить.
– Что с тобой? – ее голос был обеспокоенным.
Ну естественно! Что бы подумали вы, увидев, что двадцатисемилетний парень ни с того, ни с сего начинает… вести себя неадекватно. Я не стал открывать глаза. Вместо этого задал такой простой, и в то же время, такой сложный в моем случае, вопрос:
– Как ты думаешь, сколько мне лет?
Девушка задумалась. Она явно была озадачена таким поворотом событий.
– Двадцать два? – нерешительно спросила она.
Если бы не было так… плохо, я бы усмехнулся. Другого ответа и нельзя было ожидать. Я действительно выглядел примерно на двадцать два года. Столько мне было, когда я убил мага и девушку. С тех пор в моей внешности не изменилось ничего, кроме волос, ставших крайне заметными. Вот где вы видели парня с длинными монохромными (это словосочетание каждый раз вызывало у меня приступ смеха) волосами?
– Двадцать семь. Удивлена? Я выгляжу так уже пять лет. Уже пять лет я проклят. У меня отобрали самое дорогое в жизни – любовь. Я был, хотя почему был, я все еще – наемный убийца. Раньше у меня не было «никаких моральных устоев и правил», а теперь я дал клятву не убивать влюбленных. Я всем говорил, что меня просто когда-то покусала шайка пьяных в стельку оборотней, предложивших мне весьма интересный выбор: либо я ночую в одном стоге сена с их вожаком, либо они меня искусают. И что я, якобы, выбрал меньшее из двух зол. А на самом деле меня прокляли. Я стал оборотнем. Я лишен любви. Я просто недостоин этого светлого чувства. Я даже не могу забыться – ты видела, что меня не берет гашиш.
Руфина слушала, не перебивая. Она умела слушать. А это иногда важнее, чем умение говорить. Она молчала. Когда кому-то изливаешь душу, должно становиться легче. А мне стало совсем хреново. Появилась мыслишка разбить голову о ближайший камень и сдохнуть наконец. Нет, ну зачем, зачем мне понадобилось вешать свои проблемы на другого человека?! Ей, что, своих не хватает?! Я встал. Глаза пришлось открыть. Готов поспорить, что они у меня красные, как будто я целый день пялился в окно дома своей жертвы, ожидая, когда она появится.
– И зачем я все это говорил? – вопрос был риторический. – Я пойду, наверное, передай… Блейку, что я прошу у него прощения за сей… досадный инцидент. Хотя, нет, ничего ему не говори, пусть он лучше удавит меня. И… прости меня. Останемся друзьями?
Надо же, даже в самые ужасные моменты своей жизни я не теряю чувства юмора. Нет, Серый, ты точно с катушек съехал.
Руфина тоже поднялась, с жалостью глядя на меня. Вот, дорогой мой оборотень, большего, чем жалость ты не достоин!
– Конечно, мы будем друзьями… – тихо сказала она.
Подошла совсем близко… и обняла меня, осторожно прикоснувшись губами к щеке. Легко, воздушно… Но в то же время поцелуй Руф обжег пламенем Пекла. Такого огня не было никогда, хотя в поцелуях я, не стану скрывать, поднаторел. Так меня могла бы пожалеть только родная сестра. Если бы она была. Сестричка… Я тоже обнял девушку, осторожно прижимая ее к себе. Никогда, ни за что, я тебя не обижу! И другим в обиду не дам!
Через пару секунд мои мысли сменились в худшую сторону. А точнее: Не найду я никогда эту треклятую Любовь! Мне не суждено получить такое счастье! Я отстранился от Руфины, с горечью в голосе сказав:
– Иди к Блейку. Ты должна быть с ним.
И отвернулся. Плюхнулся на землю около своей сумки и принялся наводить в ней порядок. Хотя это и не требовалось – порядок в ней всегда был идеальный. Вот я посмотрю, как вы будете искать нужный пузырек, когда времени на это совсем нет… Я отвернулся от девушки, чуть ли не уткнувшись носом в сумку. Чтобы она не увидела, как мои глаза стали невидящими озерами боли.
Руфина за спиной горько вздохнула. И еле слышно прошептала:
– Братишка…
Всплеск энергии – она превратилась в волчицу. Легкие шаги за спиной… Вскоре стихли и они.
Она ушла. Я наконец-то остался один. Больше не надо было сдерживаться и в тишине вечера раздался мой крик. Это был крик отчаяния, крик безысходности, крик тоски, крик боли, крик злобы. Было трудно дышать и хотелось разорвать грудную клетку, чтобы дышать стало хоть немного легче. Или чтобы больше не дышать…
Рука наткнулась на маленькую темно-зеленую баночку. Ту самую, мазью из которой мне смазывала голову Руфина. Я изо всех сил сжал ее в руке, мечтая, чтобы крепкое стекло сломалось и его осколки иссекли мне пальцы. Стекло не лопнуло. С утробным рычанием я запустил ее в камень. Десятки мелких осколков роем разлетелись в разные стороны… но ни один из них не задел меня. На камне осталось лишь пятно, раньше бывшее мазью.
Я встал, повесил сумку на плечо и ушел в лес. Реквием, мальчик мой, как мне тебя не хватает! Как я мог когда-то на тебя сердиться? Ты остался самым светлым воспоминанием в моей памяти. Помнишь, когда ты был маленьким щенком…

Похоже, я буду сталкиваться с Руф каждый день. Ночью оборотням (а точнее, Блейку и Руфине) взбрело в голову погулять в лесу. Каково же было мое удивление, когда из-за кустов преспокойно вышла уже знакомая мне белая волчица. Увидев меня, она остановилась, как вкопанная. Мне оставалось лишь махнуть рукой и пойти в другую сторону. Всплеск – она стала человеком и пошла следом за мной.
– Ты в порядке?
– Честно? – с усмешкой спросил я. – Ужасно. Но это уже привычно. Ты как здесь оказалась?
– С Блейком… – осторожно сказала она. И добавила, – Мир жесток. Однажды ты поймешь, что тебе никто не поможет. Я к тому, что…
Что она сказала дальше, я не услышал. Услышав эту фразу я будто натолкнулся на каменную стену. Сердце сжалось. Я с ужасом осознал, что Руфина – та, которую я должен был убить. Как?! Почему она?! За что?! Как будто пелена упала с глаз – те девушки, которых я убивал, были не просто похожи, они все были, как капли дождя. Один рост, одни глаза. Но такие разные характеры… И все они были, как возлюбленная мага.
Я достал нож и изо всей силы сжал рукоять. Рука дрожала. Когда же это было в последний раз? Как же давно во мне не дрожало ничего во время убийства. Ни жалости, ни злобы. Профессионал в своем деле. Меня давно боятся и уважают.
Мгновение… Я упал на колени перед девушкой и низко опустил голову не в силах поднять на нее глаза. На ту, кого поклялся, пусть и мысленно, но все-таки поклялся защищать. Поднял обе руки и протянул Руф лежащий на них нож.
– Я пришел сюда, чтобы убить тебя. Но я не могу. Значит, ты должна убить меня. Я больше не могу и не хочу так жить.
Она взяла нож и зашла со спины. Я чувствовал, что она улыбается. Она приложила холодную сталь ножа к моему горлу. Я приготовился почувствовать, как нож разорвет сонную артерию…
Глухой стук. Это мой нож воткнулся в дерево напротив. И насмешливый шепот у моего уха:
– Ты думал, что я убью тебя? – она хмыкнула и через мгновение ужа склонилась надо мной. В нескольких дюймах от моих губ. Взяла меня за подбородок и подняла голову так, чтобы я не мог отвести взгляд, – Я тебя не убью. И не обижу.
И отпустила. В голове бочкой пороха взорвалась мысль: «Побрезговала!» Она не стала меня убивать, потому что убивать жалкое животное… Слишком много чести самому животному! А вслух ответил:
– Бояться смерти от твоей руки для меня величайшая глупость. Этому я должен радоваться, как узник – лучу солнца. Я ведь животное, не правда ли?
Закрыл глаза, все так же стоя перед ней на коленях. В голове было пусто – никаких желаний и страхов, полнейшая апатия. Это нарушил властный голос девушки.
– Вставай! Не люблю, когда передо мной стоят на коленях.
Она вновь хмыкнула и встала. Апатия снова вернулась, пока я не почувствовал ее напряжение. И ощущение движения где-то совсем близко.
– Надо уходить, живо! Надо еще найти Блейка…
Я резко поднял голову и прислушался. И принюхался, что могло бы показаться странным. Ничего не слышно и не видно. И в воздухе ничего не чувствовалось. Кроме запаха хвои. Стоять! Какая хвоя?! Это в лиственном лесу хвоя?! Все встало на свои места, заставив меня подскочить. Тьма, как же не вовремя… С этим человеком нельзя полагаться на обычные чувства… Я закрыл глаза, становясь частью леса. И меня чуть не снесла с ног волна ярости и раздражения. Лес разозлился, его раздражал пришедший сюда человек. Хотя… пришедший перестал быть человеком… Это был демон. Очень сильный демон. И он пришел а Руфиной.
И подошел к девушке и закрыл ее собой. Мало ли, вдруг Заказчик решит не трогать свои демонические способности и просто убрать ее стрелой, болтом или метательным ножом. Мой взгляд ощупывал лес, пытаясь увидеть демона.
– Стой за мной, Руф.
Ее реакция меня удивила. И немного разозлила.
– Уйди! Я должна найти Блейка, и мне плевать на каких-то людешек, которые бродят по лесу!
И она решительно пошла в обратную – слава богам! – сторону от того места, где предположительно находился Заказчик. Но все равно, идиотка! Вот она – ваша Любовь! Вы ослеплены ей! Умирать ради другого – вот что называется Любовью!
Но мне оставалось только рычать и тащиться следом за Руф. И идти так, чтобы демону не было ее видно. Заодно взять в руку арбалет, настороженно оглядываясь по сторонам и прощупывая лес шестым чувством.
Он был рядом.
– Хватит идти за спиной! – похоже, у девушки тоже сдавали нервы. Она еле слышно прошептала: – Блейк, это ты?..
И я почувствовал. Силу, идущую откуда-то в Руфину. Ей больно, я знаю.
Девушка заплакала. Слезы не останавливались. Они текли и текли, оставляя после себя кровавые дорожки. Вместе с этим Руф что-то шептала. Времени прислушиваться не было. Девушка медленно, словно нехотя закрывала глаза. Глаза закрылись, а слезы все продолжали идти.
Сил смотреть и молчать больше не было и я гаркнул:
– Рен-ан! Ты трус! Вместо того, чтобы выйти из тени, ты прячешься! Испугался наемного убийцу-оборотня?
Других способов заставить демона показаться я не знал. Но вокруг было по прежнему тихо, только Руфина плакала кровавыми слезами и я ничем не мог ей помочь. Ведь это ее битва. В этом я ей не помощник. Где этот треклятый Блейк?!
А существо, переставшее быть человеком, не показывалось. Оставался последний шанс.
– Рен-ан аль Хабар! Именем четырех стихий: Воздуха, которым ты дышишь, Воды, которую ты пьешь, Огня, ставшего твоим вторым отцом,  Земли, хранящей в себе кости твоих врагов и Астрала, который недоступен даже тебе, я заклинаю: выйди и сразись с тем, кто не уступает тебе в знатности! Это говорю я – граф из Сернела! И я вызываю тебя на бой!
Оставалось ждать.
На поляну выскочила призрачная тень, сформировавшаяся в демона. Черный, с гигантскими крыльями и горящими глазами… Да, это действительно был демон.
С другой стороны на поляну выскочил… Блейк. Неужели, приперся? Оборотень поступил по-умному – увел Руф подальше. Попытался. Но через пару шагов она встала и он больше не мог сдвинуть ее с места.
– Ты не выполнил то, за что я тебе заплатил, человек! Ренегат!
– У меня появились моральные устои, – криво усмехнулся я, доставая из ножен меч.
Это будет мой последний бой. Но я должен защитить свою сестру. Рен-ан рыкнул, выпустил когти (Мама дорогая! Когда он их в последний раз стриг? Пятьдесят лет назад?) и бросился на меня. Его первый удар чуть не выбил у меня из рук меч. Второй распорол рубашку на плече и оставил очень даже неплохой порез. Третий оставил без меча. Блин, ничего я не успел сделать…
Демон сцапал меня когтистой лапой за горло и как следует приложил о дерево. К тому же, я очень больно ударился копчиком о какой-то сучок. Стоять, какой сучок?! Это мой нож!
От подарков судьбы не следует отказываться…
Заказчик сжимал лапу, я потихоньку задыхался. Но все-таки ухватился за нож, резким движением выдернул его из дерева, поменял хват и всадил Рен-ану в живот. Демон дернулся. Демоническая кровь не спасет от стали в животе.
Рен-ан ме-едленно разжал руку и сделал шаг назад. Посмотрел на нож в животе, с рычанием выдернул, замахнулся на меня… но его рука тихо опустилась. Глаза закатились и он упал на землю.
Я начал приходить в себя. Какое-то время приходил, а потом на место ошеломленности пришла звериная ярость. Не обращая внимания на стоящих рядом Блейка и Руфину, я подскочил к демону, вырвал нож из его руки прошипел на ухо:
– Ты обещал мне исцеление от проклятья. Но я знаю – ты собирался убить меня. Ренегат не я, а ты!
Я всадил нож мертвецу в живот и распорол его тело от шеи до паха. Дернул ножом – и его шея вскрылась, открывая путь нектару богов. Я припал к шее демона, с наслаждением вбирая в себя этот сок жизни. Когда поток крови утих, я отшвырнул нож и руками начал вырывать внутренности демона, отбрасывая их в стороны. Добрался до сердца. Оно еще не успело остыть. Я проглотил его, зажмурив глаза от удовольствия. Рукой оперся на траву. Она была в крови. Скользкая. Не удержался и упал. Головой прямо на то, что раньше было животом Заказчика.
Я засмеялся. Это был смех сумасшедшего. Но я не мог остановиться. Я хохотал и хохотал, не думая о том, как выгляжу. Весь в крови, волосы слиплись и приобрели багровый цвет. Меня занимало лишь одно:
– Я убил демона! Я выжил! Он не убил меня! Я бессмертен! Я вечен! Я – бог!
И снова сумасшедший смех…

Когда я очнулся, рядом не было ни Руф, ни Блейка. Лишь мертвое тело Рен-ана, хотевшего убить мою сестру.
Рука, по которой пришелся удар когтей демона, болела, я был весь в крови, а при взгляде на тело, над которым я был… ну садист-садистом, начинало мутить. А уж при воспоминании о том, что я без всякого отвращения слопал его сердце… Короче говоря, я побежал искать речку.
На берегу реки стоял зверь. Пес. Если я не ошибаюсь, ротвейлер. Неужели… Я замер, боясь, что это – лишь галлюцинация. Пес жадно пил воду. Он совсем исхудал и чувствовалось, что он уже давно бегает по свету, не останавливаясь нигде подолгу. Я неуверенно произнес:
– Реквием…
Пес поднял голову и… зарычал. Он чувствовал и видел кровь. Но сквозь запах крови пробился и мой. Ротвейлер замолчал и настороженно посмотрел на меня. Звонко гавкнул и понесся ко мне. Это он!
– Реквием!
Он сбил меня с ног и мы вместе улетели в реку. Хорошо хоть, течения там почти не было и глубина была нормальная, поэтому шишек на моей голове не прибавилось. Дьявол! Вода-то холо-одная…

На берег мы выбрались только спустя полчаса. Когда я как следует вымылся. Кровь успела подсохнуть, так что над рекой все полчаса разносились громкие ругательства в адрес демонов, которым не сидится в Преисподней. Реквием просто радовался, барахтаясь рядом со мной и весело лая. Мы оба были счастливы. Уже на берегу я потрепал мокрого пса по голове и тихо сказал:
– Дружище, ты не представляешь, как я рад тебя видеть. Теперь я тебя никуда не отпущу.
Реквием гавкнул, говоря этим, что он тоже теперь никуда меня не отпустит.
Никогда не думал, что буду рад проклятию. Порой оно спасает жизнь и рассудок... Чтобы ты вновь радовался жизни...
Над лесом оборотней вставало утро…

Отредактировано Сирин (2009-05-22 17:39:32)